Андрей Милюк, Сергей Чикунов: Чтобы избивал чиновник - это было в первый раз

 Закс.зу

28 апреля петербургской прессе стало известно имя сотрудника одного из подведомственных учреждений Комитета по молодежной политике и взаимодействию с общественными организациями администрации Санкт-Петербурга, который, возможно, занимается пытками оппозиционно настроенных молодых людей. 27 апреля, после празднования 100-летия Государственной Думы устроившие на мероприятии акцию протеста национал-большевики подверглись издевательствам со стороны работников правоохранительных органов и некоего чиновника городской администрации. Позже нацболы заявили о том, что пытал их сотрудник Городского центр по работе с детьми, подростками и молодежью Сергей Баркан. Корреспондент ЗАКС.Ру встретился с пострадавшими активистами Национал-большевистской партии Сергеем Чикуновым и Андреем Милюком, чтобы узнать от них подробности этого скандала.


- Расскажите, зачем вы решили провести эту акцию у Таврического, в чем ее смысл.
Андрей Милюк:  Нынешняя Дума – это фактически балаган. Такой отдел администрации президента, который запросто принимает все решения и продвигает все законы, на которые им указывают. Дума абсолютно не связана с народом, они решили с невероятной помпезностью отпраздновать свое столетие. Хотя какое там столетие? 75 лет вообще парламента не было. Можно констатировать, что это была внутренняя вечеринка с избранными приглашенными, причем на народные деньги. Деньги тратились громадные - на участие, фуршеты, гостиницы, охрану. Мы решили устроить акцию протеста, чтобы напомнить этим людям, что они все-таки слуги народа, и спустить их с небес.

- Как все происходило до того, как вас задержали?
Сергей Чикунов:  Мы нашли вход на чердак, поднялись. Дом выбрали заранее, смотрели, чтобы растяжка, которую мы вывесим, была видна в Таврическом. С утра пришли на чердак, подождали, пока начнется это действо. Вылезли на крышу, свесили растяжку, зажгли фаера, начали раскидывать листовки и кричать лозунги "Такая Дума – позор России", "Россия без Путина", "Свободу политзаключенным". После этого попытались скрыться на чердаке, но ОМОН нас там благополучно нашел.

- Вход на чердак был открыт, или вы его вскрывали?
А.М.:  На чердаки был открыт проход. ФСОшники потом признавались, что это была их ошибка. Хотя не ошибка - они просто из лени забыли перекрыть, а мы этим воспользовались.

- Вам удалось обратить на себя внимание кого-то из участников юбилея в Таврическом?
А.М.:  Мы, когда залезли на крышу, начали скандировать лозунги, Грызлов обратил на это все внимание. Мы сорвали им праздник. Акция была замечена, был большой отклик в СМИ. Причем, даже те, которые о нас обычно не пишут, хоть пару строчек вставили об этом. Акция реально была замечена. Журналистам запрещали снимать. Подходили ФСОшники, закрывали руками камеры, говорили: "Отворачивайтесь, снимайте то, за чем пришли". Обещали просто аккредитацию отнять у тех, кто продолжал снимать. Однако кадры этой акции просочились. Особенно то, что происходило на крыше, вызвало резонанс. Поэтому прессовали, в основном, тех, кто наверху был. Досталось и тем, кто к ограде приковывался.

- Избиения начались сразу?
С.Ч.:   Сначала последовали избиения на чердаке ОМОНом, также пока спускали вниз, потом в автобусе ОМОНом продолжились избиения. Били по лицу, наотмашь, чтобы следов не было. Ногами в живот били. Затем отправили в 76-е отделение милиции. Там уже сидели ребята, которые приковывались наручниками к ограде. Приехали сотрудники ФСО, РУБОПа, ФСБ, как раз этот Баркан Сергей Михайлович. Начали проверять, по одному вызывали на лестницу, смотрели, кто сразу расколется. Стали запугивать. Спрашивали, кто организовывал эту акцию, подробности ее проведения, интересовали подробности работы питерского отделения НБП. Далее посадили в обезьянники и по одному вызывали на допрос. Первого выбрали меня. Видимо, решили, что меня можно попробовать расколоть. Завели в кабинет. Там находились два сотрудника ФСО, два-три сотрудника РУБОПа, они менялись периодически, а командовал всеми Баркан Сергей Михайлович. Он решал, кого брать. Они стояли, на меня Баркан показал пальцем: "Пойдемте его прессовать". ФСОшники слушались Баркана.

- Как именно тебя пытали, и что при этом делал сам Баркан?
С.Ч.:  Завели в комнату, раздели до трусов, начали бить. ФСО била немного, ногами по корпусу. В основном, пытал именно Баркан. Начал выдирать волосы, выдавливать пальцами глаза. Держал за волосы, голову оттягивал и бил по горлу рукой. Потом начал надевать мешок на голову. Раза четыре надевал на голову мешок, пока не начинались судороги. Каждый раз разводили руки в стороны и били по ребрам, пока мешок был на голове. Держали ФСОшники. РУБОП и ФСО практически не били, но помогали Баркану делать все это. Каждый раз, когда начинались судороги, снимали пакет с головы, говорили "давай сотрудничать, все нам называй и вообще будешь нашим информатором". В итоге помучались со мной два часа. Поняли, что ничего из меня выбить не удастся, плюнули и отправили на составление протокола задержания. Начали других разрабатывать.

- Когда о задержании стало известно вашим сторонникам, начали звонить в отделение, издевательства не прекратились?
С.Ч.:  В момент избиения приезжал депутат Леонов, но на них это не возымело никакого действия. Он зашел в само отделение как раз в то время, когда меня пытали. Но им было безразлично, по сути.

- А что Баркан говорил во время допроса?
С.Ч.:   Баркан угрожал, что до смерти забьет. Говорил, что "раньше можно было вывести тебя на залив, утопить в заливе". Угрожал, что отчислят из института. Задавал конкретные вопросы, кто организатор, кого я знаю из руководства, кто нам все сообщает. ФСОшники и РУБОПовцы задавали аналогичные вопросы, подхватывали, что говорил Баркан. Было такое при допросе, когда списывали номера телефонов из мобильного телефона, находили какие-то фамилии партийцев. Баркан это иногда комментировал, говорил "про этого Курза расскажет побольше". Было видно, что они сейчас очень активно сотрудничают.

- Как смогли сообщить о происходившем "на волю"?
С.Ч.:  В камере у Ивана Прохорова оказался телефон, он его смог скрыть, когда обыскивали. Он начал отправлять СМСки по поводу того, что происходит. О пытках он долгое время не знал, мы были в разных камерах, не было возможности пообщаться с ним. Только когда Ивана перевели к нам в камеру, тогда я ему все рассказал. Это было часов в девять вечера.

- А как вы узнали, что пытки проводил именно Сергей Баркан?
А.М.:  Как раз Иван Прохоров узнал Баркана. Когда у нас еще была совместная акция с Гринписом в защиту Байкала, там подходили, фотографировали. К ним Ваня и еще один наш партиец подошли и сказали, чтоб не фотографировали. На этой почве у них небольшой конфликт вышел, подошли РУБОПовцы. В этот раз Ваню Баркан опознал. Тоже его по горлу били. Но у него пытки уже слабее были.

- Андрей, а что происходило с тобой в том кабинете?
А.М.:  Меня повели к Баркану вторым или третьим. Тоже пытали, но меньше. Видимо, у них пыл спал. Пакет не надевали, били по корпусу, по спине, по почкам. Требования – тот же самый набор: сотрудничество, кто организатор акции. Предлагали Сергея Чикунова в организаторы записать. Либо Серегу, либо себя. Стандартное закошмаривание было. Говорили, что на меня уже другие показали как на организатора, а Чикунов написал все на себя. Угрожали пришить уголовку за ложные показания. Там был Баркан, РУБОПовцы, товарищ, представившийся как ФСБшник. Он, кстати, Ване Прохорову пистолетом угрожал, говорил, что застрелит.

- Отпустили вас не сразу?
А.М.:  Пытали до семи - пять часов. Была информация, что нас хотели сначала в семь отпустить, потом в девять. Им звонило сверху начальство и говорило подержать нас. Боялись, что они могут ночью наведаться, поговорить дополнительно. Ночью-то у них руки более развязаны. Но, видимо, их там начали по-серьезному депутаты долбать, спрашивать, чего с ребятами. Ночью они не решились. До утра нас оставили под предлогом того, что утром повезут в суд. В суд не повезли. Раздали повестки и отпустили.

- Было противодействие со стороны врачей в травмпункте?
С.Ч.:  В "травме", куда мы пришли фиксировать побои, были проблемы. Это местный травмпункт, который вместе с 76 отделением милиции в одном районе. Мы им объясняли, что хотим снять побои, но не от оперов 76 отделения, а от спецслужб. Они все равно стали говорить, что мы зря пришли, у нас маленькие побои, это вообще снимать не надо. И как мы можем на родную милицию подавать заявление.
А.М.:  При этом врачи прямо сказали "Вас мало еще избили". Они не хотели сразу давать справки, выписки из истории болезни. Но мы созвонились с адвокатом, все выяснили подробнее, и они вынуждены были нам дать справки.

- Чего вы хотите добиться в результате?
А.М.:  Мы подали заявление в прокуратуру от трех человек: меня, Сергея Чикунова и от Прохорова Ивана. Думаю, что это все будет рассматриваться, и мы привлечем Баркана к ответственности. Потому что такое не забывается. Заявление мы отнесли 3-го. Мы доведем это до суда. По крайней мере, приложим все усилия, чтобы Баркан ушел с должности, а лучше еще и сел, дабы остальным было неповадно. Чтобы избивал чиновник – это было в первый раз. Баркан, наверное, привык общаться с гопниками малолетними, с уличной шпаной в таком духе. Но он должен понять, что НБП – это не шпана и не гопники, это серьезная политическая организация. Мы не позволим так обращаться с собой, мы научим их уважать себя. Уже подан депутатский запрос от ленинградского депутата Леонова, будет подан запрос от депутата питерского ЗакСа Гуляева, от депутатов Госдумы Попова и Алксниса. Будем это в СМИ раскручивать, потому что страна должна знать своих героев.

- Были раньше у вас подобные проблемы с Комитетом по молодежной политике, лично с Сергеем Барканом?
С.Ч.:  Есть такая девушка Мария Коляда, даже девочка, 14 лет ей. Она сочувствующая, постоянно трется в оппозиционной тусовке. Комитет, видимо, решил ее разрабатывать, чтобы нам приписать вовлечение несовершеннолетних. На допросе говорили, что она активист НБП, что мы ее посылаем на какие-то незаконные акции. Угрожали составить на меня уголовное дело за привлечение несовершеннолетних в незаконную деятельность. Ее вызывают на Фрунзе, 4, довольно часто и пытаются из нее как раз это выбить, что мы ее вовлекаем. И на кого-нибудь можно будет это повесить, если она даст показания, но она не дает показания. По ее словам, к ней тоже применяют пытки. Но она побои не снимала. Один раз после таких зверств еле домой пришла. То есть14-летнюю девчонку избивают у себя в комитете, причем неоднократно.

- А с членами НБП такого не происходило?
А.М.:  Раньше проблем с Барканом не было. Наверное, решили, это было понятно по их словам, заняться нами перед саммитом. Тема саммита всплывала постоянно в разговорах. Обещали, что всех партийцев раскидают на 30 суток, избивать будут, что перед саммитом им руки развяжут.
С.Ч.: Было видно, что вся эта жестокость необоснованная была именно в честь того, что приближается саммит. Они именно из-за этого беспокоятся, чтобы не было массовых демонстраций, выступлений, акций. Угрожали, что если попробуем сделать на саммите, нас закопают. Говорили, что постараются большую часть питерского отделения НБП закрыть перед саммитом.

- Каким образом это может быть сделано?
А.М.:  Подбросить могут что-то. Уже можно сейчас сказать по опыту других отделений, например, мурманского и астраханского, если случайно вдруг у Андрея Дмитриева или Песоцкого или у кого-нибудь еще из партийцев найдут два патрона или пакет с травой, будет четко понятно, что это подстава. В Мурманске сейчас сидит региональный руководитель Руслан Кубаев. Ему первый раз подкинули два патрона, он вовремя заметил, что в квартире кто-то находился, обыск был. Он нашел эти патроны и успел выкинуть. Другой раз кинули пакетик с травой, но он не успел ничего предпринять и сидит сейчас за наркотики. В Астрахани недавно провокация была - один бывший партиец вызвонил местного руководителя и на встрече предложил травы купить. Когда руководитель отказался, налетели менты, начали разбираться. Я думаю, они еще развяжут руки до саммита.